| | [indent] Святящаяся изнутри, покоряющая своим тёплым светом – добротой. Тёплым, журчащим, обволакивающим, словно поток неспешных речных вод. Её кожа, её мысли, её душа – вся она будто бы наполнена искрами, пронизана тонкими золотыми нитями трепета и заботы, которые готова дарить любому, кто о том попросит. Она та, кто замаливает грехи и зализывает раны. Молится за спасение чужих душ, про свою забывая. Одним своим присутствием заливает всё вокруг светом и уютом, словно согревая изнутри одной мягкой улыбкой и урчащим, тягучим голосом. Она готова костями лечь, чтобы спасти нуждающегося, но лишь того, кто в самом деле сие заслуживает. Любого же другого без зазрения совести оставит бродить мшистыми тропами, ежели там ему и место, пока сама танцует в облаках и ловит ветры за призрачные хвосты. Не всегда бескорыстная, порою ждущая что-то взамен, но порою дающая и безвозмездно – такова её натура. Не терпит мелочных и алчных, ненавидит тех, кто делает что-либо ради собственной выгоды, ибо сама себя никогда выше других не поставит, но и принижать не будет — чувство собственной важности трепещет птицей в груди, степенно перерастая в гордость. Готова разговаривать о внутренних демонах других, не боясь встретиться с ними, и вот тут – её храбрость. Вот тут – её желание спасти.
[indent] Она – тихий шелест ветра в ветвях. Неслышный, спокойный, но вместе с тем непредсказуемый. В обыденное время мерцающая, излучающая тёплый свет, которым укрывает от кончика хвоста до ушей тех, кто ей безумно дорог. Она нежна со всеми, кого признала, кем дорожит. Ласкающаяся, заботливая, переживающая, обеспокоенная душевным состоянием родных, но из эмоций неизменно показывая лишь радость сегодняшнему дню. Она, в действительности, являет собой сгусток непоколебимой безмятежности, пока сама не захочет проявить резкость в ответ на внешние раздражители. В такие моменты становится едкой, грубой, саркастичной, но таковой её замечали крайне редко, поскольку Изморозь способна держать себя в лапах. За собственное племя не побоится отдать жизни, ибо воистину смелая и сильная не только физически, но и духовно. За его честь будет биться на смерть, не жалея собственных сил. С недругами ледяная, отстранённая, колючая; к любому другому же тянется мотыльком на свет, в считанные секунды располагая к себе и с завидной лёгкостью находя новых друзей-союзников.
[indent] Изморозь может о многом переживать слишком сильно, так что свою участливость не редко вынуждена душить — в какой-то степени это её слабость. Неизменно делает вид, что совсем не волнуется, не переживает и не боится, пока у самой внутри бушует ураган, застилающий глаза песком, да сметающий всё на своём пути; она молчит, но кажется, что её вот-вот разорвёт от потока внутренних мыслей — сепсис души. Хочет выглядеть сильной, самостоятельной и бесстрашной, хотя на деле потеряет всякий ориентир, если вдруг останется одна. Это, пожалуй, её самый страшный кошмар. Её фобия. А потому ей пришлось научиться юлить и изворачиваться, чтобы скрыть то, о чём говорить она не хочет. Лишнего болтать не станет, искусно подбирает нужные слова и свои предложения способна подать так, что в лучшем случае трудно будет выдвинуть что-то «против».
[indent] Она – небо. Порой солнечное, ясное, безоблачное и кристально-чистое. Порой серебристое, покрытое лёгкой сизо-молочной дымкой, но неизменно родное и близкое, в котором можно найти спасение во время шторма обыденности. Она – причал, тихая гавань для тех, кто ищет убежище. Готовая спрятать от мира любого, кто пожелает (хотя на деле прятать надо её саму). Непомерно гордая для своих лун, даже несколько самолюбивая, желающая всем доказать, что может всё сделать сама, и ничья помощь ей не понадобится, но умеющая о ней просить. Не знает слова «нет», не умеет останавливаться, к собственным целям идёт с гордо поднятой головой и завидным упорством, даже если лапы сбиты в кровь. Верит, что кто угодно может достичь любой цели – было бы желание. Для неё не существует слова «невозможно», оно автоматически сменяется на «трудновато», и никак иначе. Упрямая настолько, что даже огромный валун на её фоне кажется мелкой галькой. Она никогда не откажется от своих слов, но никогда и не станет вас убеждать в их правильности. Верит и понимает, что для каждого существует своя правда, и что «иное» мнение не значит «неверное».
[indent] Она – вековое древо, что обвивается вокруг вас толстыми корнями. Преданная, верная, не готовая отпускать тех, кем дорожит, но готовая принять таким, какой вы есть. Слишком ревностно относится ко всем, к кому успела привязаться, а потому не готова делить их с кем-то ещё. Улыбчивая и тонкая, Изморозь хотела бы спасать не столько тела, сколько душонки. Вытаскивать их из бездны мрака и безнадёги. Сама не понаслышке знает, каково это – переживать и не находить поддержки от тех чувств, что оплетают, давят, перекручивая и надавливая сильнее с каждым движением. Но если её прогнать – она уйдёт. Исчезнет из вашей жизни навсегда, навеки, но вместе с собою забирая и частичку вас самих, после которой останется дыра в груди, зияющая и бездонна. В собственных решениях категорична и непреклонна, имеет привычку рубить с плеча, но о сказанном_сделанном не жалеет. Никогда ничего не забывает, все свои воспоминания пряча глубоко внутри, пока однажды они не вырвутся.
[indent] Но она также и сильная. Внутри неё – металлический стержень: облитый чёрным золотом, гнущийся, раскалённый. Тот, что выстраивала она в себе многие луны, и что теперь держит её мёртвой хваткой. Не пробуйте сломать – не получится. Впрочем, подобраться к нему близко она вам всё равно не позволит. Уж слишком ревностно охраняет то, что ей так дорого. Не боится выпустить когти, не боится шерсть на загривке вздыбить и быстрым ударом лапы располосовать плоть врага, будь то кот или какое-то неосязаемое препятствие. Изморозь готова лапы замарать в грязи, в топи, если придётся. Из вежливости не грубит и не хамит, но при необходимости может, пусть обычно и ограничивается сарказмом. Запросто может стать ядовитой змеёй, готовой одним укусом погубить любого, кто сие заслужил. Истинная воительница, и воинского духа в ней не меньше, чем в любом другом лесном коте. Требовательна как к себе, так и к окружающим, но всегда справедлива, и нередко становится той, к кому идут за советом, потому как является она знающей и понимающей.
[indent] Однако, вопреки врождённому дружелюбию, вы узнаете о ней лишь то, что она сама позволит вам знать, и ни каплей больше. Её память – бескрайний океан, уходящий водами в дни прошедшие. Запоминает все малейший детали, не имея возможности что-либо забыть. Это, пожалуй, делает её особой злопамятной, но едва ли мстительной; отпускать и прощать всегда сложнее, верно?
[indent] Здравомыслящая, умная, мудрая. Способная на несколько шагов вперёд предугадать действия противника. Она прекрасный психолог, видящая ясно болевые точки соперника, на которые не побоится надавить в случае надобности. Ничуть не наивная, ни капли не скромная, и совершенно несгибаемая, но когда нужно – смиренная. Всегда грамотно оценивает свои силы, так, чтобы не прыгнуть переломав себе шеи, но приземлиться на все четыре лапы. Прекрасно понимает на что способна жизнь, и, кажется, уже ко многому готова. Она прекрасно знает, что нельзя быть просто хорошим или плохим, белым или чёрным; можно быть грязно-серым или светло-чёрным. Нельзя быть без пятен. Поэтому, находя их в себе, она не удивлена. Не полагает слепо, что даже самую чёрную душонку можно вылечить, но знает, что всему свои причины, и что даже в самом густом мраке найдётся тонкий лучик света.
[indent] «В мире нет ничего некрасивого» - говорит воительница не только самой себе, но и всем другим, и взаправду так считает. Данную мысль готова отстаивать до конца, и, кажется, никогда не перестанет находить красоту даже в самых обыкновенных вещах.
«Ничто не длится вечно» – и это правда. Всё двигается, назад или вперёд, всё проходит, оставляя после себя шрамы, воспоминания, ощущения. Рано или поздно всё исчезнет, покроется толстым слоем пыли, но не забудется.
«Чудеса случаются» – и то не слепая вера. И то не детские сказки. Так всё и есть, но случаются они лишь с теми, кто в это верит. А порой случается нечто настолько удивительное и неземное, что даже треснувшее может снова стать единым.
А потому «нет ничего невозможного». | | |
