| | Тяжелое дыхание молодой кошки, которая никак не могла разродиться в палатке целителя вот уже долго время, прервал хриплый, едва различимый писк. Маленькую Пустолапку не слышал почти никто, лишь редкие желтые листья снаружи словно всколыхнулись с каким-то необычным рвением. Мать сгребла желанное чудо лапами и яростно вылизала котенка, боясь потерять единственного первого отпрыска. Она вся была какая-то смешная, нелепая, дрожала, но, согретая родственным теплом, вела себя очень спокойно. Половинчатая мордочка, белое тело и темный крысиный хвостишко. "Самая красивая кошечка во всех четырех племенах и за их границами," - любовно, но твердо заметил отец, а уставшая мать, кивнув, провалилась в сон. Осознанное котячество Пустолапки прошло под эгидой материнского любования. Ни она, ни отец, никогда даже не думали, что их малышка чем-то плоха. Впрочем, она и правда была "подарочной". Малышка отвечала своей семье с логичной благодарностью - не шкодила, а таскала красивые листочки и веточки. Она сражалась в играх со сверстниками, стремясь победить, но при этом пыталась сохранить энергию. Благодаря благополучной семье, кошечка росла уравновешенной и спокойной, уверенной в себе. В ряды оруженосцев она вступила с не то, чтобы полной готовностью. Скорее даже не думала, что нужно готовиться. Ее устраивал любой расклад, казалось, что даже если родители Пустырь вдруг решат сорваться и стать одиночками вместе с по-прежнему единственной дочерью - она спокойно примет такое положение вещей. Ученичество слегка поколебало малышку, став для ее тяжелым трудом. Пустырь в упор не хотела понимать, как можно запомнить техники охоты на каждую дичь в отдельности, а внутреннее упрямство не давало ей понять, что существует лишь пара-тройка техник, работающих в любых случаях. Поэтому Пустырь могла днями напролет гонять по степи ящериц и быть на сто процентов готовой показать свои навыки, но слышала "сегодня мы охотимся на полевок" и закатывала глаза. Доучивалась она с горем пополам. Тратила много времени на оттачивание приемов, потому все подростковые влюбленности обошли стороной. К тому же, Пустырь росла, и чем крупнее становилась, тем легче было подметить, как глупо растет ее шесть, как непропорционально меняется тело. Нескладная, не особо удачливая в драках и охоте, она подвергалась нападкам со стороны не особо корректных сверстников. Тяжело было снести собственную "сломанность", когда, скажем, морда по прежнему была очень милой и симпатичной, а тело явно не дотягивало. В юном возрасте Пустырь никогда не задавалась вопросом о собственном предназначении. Внезапно всплывавший вопрос вызывал неловкую улыбку и немногозначное "Я кошка и буду кошкой." И, когда судьба, в лице Птицелова, завернула ее на какое-то время в ученики целителя, она лишь согласно кивнула. Порядком устав, Пустырь уже не верила, что сможет стать воином и сама была не против такого поворота событий. Но через краткий период времени Звезды сменили свое решение, и это она тоже приняла спокойно. Будучи по жизни не в своей тарелке, она мирно соглашалась с любыми перипетиями. Предводитель проводил ее в ряды воинов, а имя, которым он наградил Пустырь, содержало в себе память о лунах, проведенных над заучиванием трав. Вернувшись к воинам, Пустырница верой и правдой, насколько хватало ее возможностей, служила племени. Ученики, которых она получала, были для нее приятной тягостью. С ними она продолжала оттачивать и собственные навыки, заставляя свое тело работать на полную катушку. Сменяя боевые тренировки отдыхом, она, выводя ученика в маленький патруль вокруг лагеря, показывала им выученные травки, полностью растворяясь во вверенном ей малыше. Со временем, конечно, становилось все сложнее, когда котенок подрастал, она уже не могла в полной мере помочь ему, но продолжала добросовестно обучать тому, что знала сама.
| | |