[nick]Линн[/nick][status]still here[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/f3/4b/44/548148.png[/icon][sign][/sign]
Смеркается.
Темно-синяя пелена неба скрывает под собой далекие поляны и густые леса. Факелы вдалеке гаснут, оповещая мир о том, что ночь близко. Стрекотание сверчков лишь будит новые загадочные треволнения в душе. Ноги исколоты в кровь, ботинки, когда-то блестевшие на солнце, теряют свой презентабельный вид от старости и долгих скитаний. Линн ёжится да кутается в свой плащ как можно сильней. Простор новых далей становится единственным домом, в который она каждый день рвётся с головой и теряет остатки того самообладания, которое ей предписал дом её семьи. Побережье Мечей становится таким призрачно-далеким, что эльфийка каждый раз забывает о том морском воздухе, который когда-то обожала всей душой. Вместо этого её родным запахом становится аромат горных дорог да пыльных улиц.
Холодает.
Она осматривается хмуро, ловя пальцами непослушные волосы, отросшие с момента их первой встречи лицом к лицу. Линн - её вечная тень, прячущаяся под сенью деревьев и рвущаяся в бой, едва любой незадачливый путешественник спешит ограбить прекрасную музыкантку. Линн - не бард, наёмная плутовка, но что ей стоит показать воинские навыки, едва жизнь единственной подруги встаёт под угрозу? Она вздымает резким жестом руку, и на ту присаживается бурый филин - второй по верности спутник, но от того не менее любимый. Цепкими руками она чешет оперение птицы и воркует с ним, отвлекаясь от длинного пути, улыбается как в последний раз и что-то щебечет - тихо-тихо, будто бы разговор не для ушей остальных. А затем взмахивает рукой, отправляя своего фамильяра дальше - наблюдать.
- Карнвир, - она запинается, ощущая, как имя принимает оттенок чужеродности и природного холода - подумывает, чтобы заменить его - Сообщил, что впереди пустовато. Устроим ночлег здесь, а затем двинемся дальше. На сего-одня мои кинжалы поют дифирамбы отдыху. Да и тебе не мешало бы передохнуть.
Тишина опускается на их тонкие плечи.
Треск костра наполняет душу лишь тогда, когда огонь разгорается всё ярче и ярче, отражаясь в глазах каждой. Впереди - сотни неизведанных вселенных, порталы которых спрятаны в дремучих лесах да глубинах моря. Им ни по чем любые трудности - только попроси, и они известят весь мир о чужих горестях да радостях. И Линн гордится этим - горит желанием не только забирать ценное золотишко, но и дарить другим радость. Срезанные кошельки легчают неоправданно быстро, и теперь там звенит существенно меньше монет, чем в начале пути. Глаз на синей тунике словно подмигивает теплому костру и ярко-красным искрам. Этой ночью будет тепло.
Она слушает нежный голос Эльханы, улыбается и отхлебывает пенистый эль из самодельной чаши. Она подпевает в нужных моментах, но тихо - под нос - стараясь не спугнуть атмосферу уюта и безопасности - будто бы впереди нет того холодного и опасного мира, полного разбойников да убийц. Линн ощущает себя дома.
Поэтому, очень удивляется, когда в её руки передается лютня. Медленно переводит пальцами по струнам, словно рассуждает, хмурится и задумывается над одной из них, проводя еще и еще. А потом будто воскресает - наполняется решимостью, отставляет крепкий эль подальше и усаживается как можно удобней. Настало и её время.
Легкий ветра вздох - смерти нет.
Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне.
Бьется на ветру, словно знамя, плащ.
Ветер, верный друг, обо мне не плачь.
Все, что было - не было: все в огне сгорит,
Пламя рыжей птицею к небу полетит.
Имя мое прежнее здесь забудут пусть,
Долог путь в бессмертие. Я еще вернусь.
Лютня “плачет” в её руках, сливаясь с мотивами тоскливой, но такой явно-описывающей их обеих песни. Она старается не путаться в струнах, старается не порушить инструмент, давшийся им таким трудом. Лютня - не оружие певчих и даже не способна вызывать боевые песни-заклинания, которые практикуются на родине Линн. Она это помнит - запомнила в очередной из просьб добавить чуток героизма к её статистике жервт. Но лютня передаёт всю красоту прошлых дней. Сломать её - сломать чужие истории. Линн этого не хочет.
Только долгий путь. Смерти нет
Пламени цветок. Ярко рыжий цвет
Искры рвутся вверх – россыпь янтаря
Свой короткий путь я прошла не зря
Всё, что было - не было, всё в огне сгорит
Пламя рыжей птицею к небу полетит
Имя моё прежнее здесь забудут пусть
Долог путь в Бессмертие. Я ещё вернусь.
И они возвращаются. Каждый раз, когда им кажется, что все подходит к концу, они восстают, словно феникс из пепла. Они прячутся под чужими лицами, чужими именами для остальных, сами того не замечая. Линн скрывает себя настоящую, просыпаясь каждый раз среди ночи в холодном поту и ощущает липкие жвала королевы-паучихи на своей шее. Линн не проиграет. Не побоится встать против божества.
Искра на ветру. Смерти нет.
Отблеск на лице, странно жаркий свет
Тихий наговор – ворожу огонь
Брат, сестру свою младшую не тронь.
Всё, что было - не было, всё в огне сгорит
Пламя рыжей птицею к небу полетит
Имя моё прежнее здесь забудут пусть
Долог путь в Бессмертие. Я ещё вернусь.
Песня имеет другой смысл, но Линн вносит туда свои коррективы, направляя голосом туда, куда, как кажется, нужно ей. Она рассказывает - делится - закрывает глаза и представляет сама яркий огонь души, в котором сгорает и она сама, и Эльхана. А затем направляет своё сердце прямо противоположную сторону, ухватывает ярые мотивы битв и выводит холодные касания языка пламени - не обжигающие, но радующие глаз. Ей бы уметь колдовать - она бы зарисовала огненными бликами то, о чём поёт её душа.
Горечь на губах. Смерти нет.
В чём моя вина? Тишина в ответ
Не сверну с пути - умирает вздох
Не спасёт меня ни судьба, ни бог
Всё, что было - не было, всё в огне сгорит
Пламя рыжей птицею к небу полетит
Имя моё прежнее здесь забудут пусть
Долог путь в Бессмертие. Я ещё вернусь.
Их не спасет ни единое божество - верила бы только в них сама Линн. Отныне, они предоставлены сами себе. Вдвоём напропалую рвутся в битву, покорять чужие сердца и кошельки, разорять неудачником-разбойников да наёмников. Их Судьба - беспросветное небо. Их дом - бескрайние пустоши, ведущие прямиком к новым людям, новым лицам и новым горизонтам событий, о которых не хочется умалчивать. Линн перебирает струнами, дивится своей осторожности и замолкает вместе с лютней. Смотрит на неё с минуту, не мигая, будто ощущает колдовской инструмент в руках, а затем спешно возвращает его владелице. И улыбается, понимая, что в очередной раз насладилась чувством прекрасного за просто так.
Будь Линн прекрасной крестьянкой в одном из трактиров ранее - она бы отдала все свои медяки ради очередного выступления Эльханы. Ради еще одной песне о бравых воинов Северных Земель.
- Подпись автора
