Крысе, откровенно говоря, даже слишком импонировала компания Варакушки. Кто еще, как не она, будет слушать бахвалистые речи Крысы и при этом с особым усердием и внимательностью. Это, если честно, наблюдалось черношкурым воителем уже достаточно длительное время – практически с самого рождения пятнистой ученицы. И даже сейчас, внимая каждому его слову, Варакушка задавала вопросы, на которые у Крысы в его небольшой черепной коробке находилось множество ответов. Ему бы запоминать их, а не кидаться разными непроверенными фактами – ему бы держать язык за зубами да предупреждать Варакушку лишний раз, когда он перегибает палку. Но Крыса всегда был лишен дара останавливаться вовремя, поэтому заливался веселыми историями, забывая о том, где правда, а где ложь. Более того, он сам верил в них и вечерами представлял себя героем, хотя, на самом деле, герой из него так себе.
Его остудил резкий вопрос ученицы. Крыса округлил глаза, вперясь взглядом в темное пятно на плече Варакушки, почесал за ухом и шумно выдохнул. За длинными монологами, Крыса совершенно забыл о том, что не должен учить Варакушку повиновению или неповиновению воинскому закону, давая ей полное право выбирать самостоятельно. Возможно, то была неверная тактика, но только так Крыса сможет раскрыть потенциал своей ученицы в полном объеме. А потом – отмахаться от Волчеягодника, мол, «не я научил плохому твою дочь, не бей меня еловыми ветками».
- Понимаешь, - выдохнул он, и его морда, наконец, приняла на долю секунд серьезное выражение: - Не всегда воинский закон действует во благо. В первую очередь, ты должна слушаться сердца. Тебя могут сделать героем посмертно, но какая тебе будет разница, если ты будешь мертва?
Он не хотел затрагивать эту тему в первые дни обучения, поэтому неопределенно поводил плечами, осознавая, что теряет основную мысль своего предыдущего повествования. Матушка на пару с Волчеягодником за такие слова отхлестала бы Крысу еловыми прутьями, но Крыса был не робкого десятка и – как говорилось ранее – не умел держать язык за зубами. Поэтому, поток бессвязных речей и эмоций вытекал из его рта темной желчью да ядовитыми лозами.
- Сохрани себе жизнь, если понимаешь, что ситуация выходит из-под контроля. Если ты оцениваешь и понимаешь, что не справишься лоб в лоб с врагом, Варакушка. Сейчас, возможно, ты не понимаешь, о чем идет речь, но, оказавшись в сложной ситуации, вспомни лишний раз слова старины Крысы, прежде чем делать поспешное решение. Говорю тебе не как учитель – как друг.
Крыса красноречиво заглянул в глаза ученице и сглотнул ком, подступающий к горлу. А затем резко отвел взгляд на темные ветви деревьев, где скрывалось множество всяких разномастных жучков-паучков и подумал.
«Может быть, мне закинуть в себя несколько насекомых, чтобы они ободрали мне язык, и я не ляпнул еще какую-нибудь отвратительную вещь?»
- О, несомненно, ты глянешь на Вранозвёзда. Только, знаешь, он потеряется среди ярких цветов и харизмы Мерцающей Звезды. Как и другие предводители затеряются, стоит только нашей вступить на поляну. Я был на Совете – видел своими глазами. Да и Совет, знаешь, очень интересное явление и яркое в плане запахов и звуков, - резко переключаясь на тему Совета, Крыса ловко засеменил в сторону деревьев, высматривая какую-нибудь дичь, дабы поймать хоть что-нибудь. Он усмехнулся на точное замечание Варакушки, относительно того, что в его шерсти гуляет ветер. И действительно – азартный Крыса врывался каждый раз, отряхиваясь от колючек и мха, снося наповал запахом хвои, прячущимся в шерсти. Он – путешественник по лесу, привыкший влезать в любые переделки и выпутываться из них резко, быстро и почти без последствий. Но даже он трепещет, едва видит и чувствует котов Ветра, чьи лапы настолько сильны, что могут преодолевать расстояния куда больше, чем он – Крыса – со своими хилыми лапками-палочками. Тем не менее, охотничьими навыками Крыса славился среди немногочисленных соплеменников, которые, в первую очередь уважают его несколько странный склад ума.
Варакушка рассуждала о своем отце. А Крыса лишь вспоминал тренировки с Волчеягодником. Он нахмурился, едва в его голову проникло далекое воспоминание, как они вдвоем с учителем приютились на задворках леса и обсуждали по-настоящему серьезные темы. Крысе, откровенно говоря, не хватало Волчеягодника. Ему нужны были его советы.
- Ценит, - запротивился Крыса, будто на мгновение став Крысолапом. Помнится, будучи чуть старше Варакушки, он подрался с одним из оруженосцем, посмевшим сказать неприятные вещи о Волчеягоднике: - Он выражает любовь по-своему. Он может сказать много неприятных вещей, и столько же сделать. Но, когда будет настоящая угроза, он ценой своей жизни вступится за тебя.
«А потом схватит за шкирку, хлестанет мягкой лапой и по-отцовски пожурит»
- Волчеягодник хочет, чтобы у вас были уникальные навыки. А меня он знает как облупленного – уникальности я вам не расскажу, но зато покажу, как весело ловить лягушек да крыс. А еще мы с тобой однажды научимся ловить белок.
«Без шишек»
Наблюдая за Варакушкой и её движениями, Крыса не мог не сдержать улыбки. Она была так похожа на своего отца – он даже узнавал взгляд горящих глаз Волчеягодника. И в очередной раз гордился тем, что именно ему досталась такая веселая ученица. Возможно, однажды она будет самостоятельно будить его, вваливаясь в воинскую палатку с паучком на носу, говорить о разных вещах и звать скорей – в патруль, на охоту – куда-нибудь, лишь бы подальше от лагеря. Только вдвоем.
Возможно, Крыса просто соскучился по Волчеягоднику.
Он подпрыгнул на месте, едва Варакушка сделала прыжок на мышку и закрыла ее своими лапками. Крыса восхитился тому, как же быстро Варакушка учится – ему бы в её луны пригодилась такие навыки, да, к сожалению, Крыса всегда был неспособен учиться. Зато сейчас, умея, Крыса мог преподать уроки. Услышав шелест рядом, он сузил зрачки и прислушался – мышь. Еще одна мышь была где-то рядом, испуганная выпадом Варакушки.  Убегая, она совершенно потеряла инстинкт выживания и врезалась в крысиную лапу. Этого хватило, чтобы Крыса сделал резкий выпад и прижал хвост добычи к земле. Переставив лапы, второй он надавил на спину мышке, а затем ухватил её за хребет, перекусывая его. Слишком быстро и не интересно, но охота – не столько азарт, сколько способ выживания. Крыса должен был это знать. Правда, отчего же ему так… Скучно?
Оставив на некоторое время ученицу один на один с охотой за мышами, Крыса прижался к земле, заметив еще одну – вторую – полёвку. Прижимаясь к земле, он неспешными шагами подошел к ней как можно ближе, а потом совершил прыжок. Мимо. Мышь побежала от него, а Крыса рванул следом, не в силах скрыть вздоха разочарования. Лапы подводят его. Пара резких выпадов, и он моментально наскочил на мышь, умудрившись поскользнуться и чуть ли не свалиться на неё. Клыками хватая беглянку, он сделал последний укус, зачерпнув клыками земли. И повернулся на Варакушку.
А Варакушки и след простыл.
Испуганно выронив добычу, Крыса тотчас забыл о том, что надо спрятать тушки в тайник. Заметавшись взглядом по окружению, он заметил смазанное пятно в виде своей ученицы на дереве. Он хотел было крикнуть, предостерегая её, но вовремя прикусил язык – Варакушка могла упасть, испуганная его криками. Крыса не понаслышке знал, как это больно – лететь кубарем вниз, приземляясь спиной на промерзлую землю. Поэтому он осторожно – без лишнего шума – подходил к дереву, вместе с тем наблюдая как Варакушка пытается поймать белку. Её неумелые движения были хоть и осторожными, но такими неуверенными, что Крыса мысленно представлял, как лезет на дерево, стараясь схватить в последний момент ученицу за загривок и потянуть за собой вниз. И он почти это сделал, когда Варакушка прыгнула. Но вместо этого замер, наблюдая за тушей уже мертвой белки, свободно висящей изо рта ученицы. Крысе бы стоило обрадоваться, но он не мог в силу своего страха за жизнь соплеменницы. Его лапы мелко дрожали от напряжения.
- Все хорошо. Не двигайся. Я рядом. Я сейчас подойду и спущу тебя. Отпусти белку – ей уже не больно будет, если она упадет. А тебе – больно. Вспомни – в первую очередь думай о своей жизни.
Стоило ему только сказать, как пестрая Варакушка камнем полетела на землю. В этот момент у Крысы все пронеслось перед глазами. Он уже не соображал, что творилось вокруг него – рванув предположительно в то место, куда упадет его ученица, черношкурый уже представлял картину, как он оправдывается перед Волчеягодником, что не уберег его дочь. Представлял, как его друг убивает его на глазах у всего племени, разгоряченный и расстроенный смертью дочери. Или, еще хуже, как с ним – с Крысой – ничего не делают, и он остается жить с мыслями о безысходности до конца своих лун.   
Он успевает поймать Варакушку в полёте, прыгая как раз в тот момент, когда она неизбежно быстро приближается к земле. Обвивая её тонкое тело лапами, Крыса сам приземляется набок, обдирая его о землю и лежит, не дыша.
«Живая»
- Живая! – вторит он вслух, когда слышит учащенное сердцебиение ученицы. А потом в его глазах темнеет, едва он видит кровь на светлой шерсти.
Любой другой на месте Крысы проверил бы состояние ученицы и заметил, что рана была неглубокой. Но Крыса не был бы Крысой, если бы не взвился ураганом, подскочив на все четыре лапы.
- Сломала? Разбила? Белка укусила? Пальцы все на месте? А когти? Почему тут так много крови? О, звёзды, будь они не ладны, зачем же так высоко – на дерево! Какая ж ты у меня молодец! Быстрей, надо к Воробью – он поможет, он обработает рану и скажет, сколько ты еще не будешь бегать. И будешь ли ты бегать вообще.
Первый оруженосец – первые проблемы – первая паника. Крыса умудрился все запороть в первые же луны обучения. И сейчас, будь ситуация не такой серьезной, Крыса бы отшутился, но из его головы пропали все шутки к месту и нет. Схватив Варакушку, её мышку и белку, он подумал о том, что остальное занесёт в лагерь позже, если вспомнит об этом. А сам понёсся к целителю. Воробей явно должен был помочь.
«Все бывает в первый раз, да?»

палатка целителя сумрака.