...

Подтаявший снег, лежащий на пустошах, обнажил тёмные прогалинки отсыревшей земли. Это пятнистое полотно расползалось до самого горизонта, и не было ему ни конца, ни края. Одна из таких прогалинок скрывала неглубокую землянку, прокопанную явно кошачьими лапами. Со стороны заметить плохонькое убежище было сложно - скорее, его можно было принять просто за яму в земле или нору кролика. С трудом сюда может протиснуться и один кот, а ведь это место стало временным домом для целых двух.
Правда, одним из жителей землянки был крошечный котёнок, который толком не занимал места в обиталище. Крошечное существо с серыми пятнами на белой шёрстке копошилось на подстилке из старой соломы и влажных птичьих перьев. Котёнок спал беспокойно, хныкал во сне, пытаясь повернуться так, чтобы боль в правом ухе не так сильно пульсировала, мешая спокойному сну. К сожалению, без должного ухода было невозможно облегчить страдания маленькой кошечки, и она, устав от лежания на свалявшейся в одну массу подстилке, распахнула пока ещё по- котёночьи голубые глаза.
Кошечка не обнаружила в норе маму и жалобно захныкала от страха и боли. Её мать старалась управляться на охоте быстро и приходить к самому пробуждению дочки, но в этот раз малышка проснулась задолго до того, как взрослая кошка вернулась с добычей. Что задержало одиночку? Неужели вся дичь перевелась поблизости и матери пришлось искать пропитание гораздо дальше от места своего проживания? Так оно и было, но малышка этого не знала. Не знала она и своего имени, не знала и о том, что живут они с матерью на территориях лесного племени. Серо-белая кошечка открыла рот и жалобно запищала, скребя коготками по землистому полу норы. Ей было три недели, держалась на лапах малышка не уверено, но достаточно хорошо для того, чтобы вылезти из неглубокой ямы на подтаявший снег. Лапы сразу разъехались на ледяной корке, и котёнок упал на живот. Удивлённо кошечка стала озираться по сторонам, не в силах понять, откуда вдруг взялось такое безграничное пространство. До сегодняшнего дня ей не приходилось выбираться из своего жилища, где невысокие, но всё же стены были единственным, что малышка могла видеть со всех четырёх сторон. Стало страшно, а резкий порыв ветра очень ощутимо дунул прямо в больное ухо. Жалобный крик разнёсся по пустоши.
Страшно, больно, холодно пожалуйста, верните её к маме.

Подпись автора

If I could melt your heart
We'd never be apart

Give yourself to me
You hold the key

*спустя 2 луны*

Сезон Голых Деревьев шёл на спад, дни становились всё длиннее и теплее. В особо солнечные дни светило даже начинало чуток припекать. Анемона хмурилась. Хотелось бы порадоваться, да только повода не было. С теплом добычи не стало больше. Многие охотничьи патрули возвращались со скучной дичью, а то и без неё вовсе. И дело было не в нерасторопности охотников - на пустошах таким не выжить. Снег завалил норы, а птицы, итак не слишком жаловавшие просторные угодья ветровых котов, теперь и вовсе почти исчезли с их земли.
Впереди племя мог ждать голод.
Ступая рядом с предводителем, решившим лично повести этот патруль, дочь ветров не забывала принюхиваться и крутить головой в поисках дичи.
- Вранозвёзд, - Произнесла кошка, привлекая внимание черногривого. - Может стоит разрешить пограничным патрулям тоже охотиться? - Голос глашатаи был полон задумчивости и озабоченности. Кошка не смотрела на предводителя, это были не те новости, которые ей бы хотелось говорить, но и оставлять Вранозвёзда в неведении тоже было бы неправильно. - Охотники не справляются.
— Анемона, Анемона! Я уже почти вижу, где заканчиваются пустоши! - Голос Совокрыла отвлек глашатаю от безрадостных мыслей. Оруженосец обогнал их и теперь гордо стоял на холме, оглядывая их угодья. Взгляд дочери ветров потеплел при взгляде на ученика. Он подавал большие надежды, а от того кошка гоняла его только ещё усерднее.
- Твой голос распугает всю окрестную дичь, если она вдруг решит заглянуть в наши гостеприимные земли. - Усмехаясь в усы, Анемона ускорила шаг и приблизилась к голубоглазому. С холма действительно вид открывался прекрасный. Где-то вдалеке угадывались очертания деревьев. - Говори тише, мой ученик. - Поучительно продолжила кошка.
С сомнением во взгляде глашатая провожает кульбит оруженосца, стараясь впрочем не сильно отставать. Погода резко портилась, прекрасное утро грозилось перейти в ужасный день. Небо начало стремительно темнеть и вновь сыпать снегом. "Еще немного, и мы все окажемся погребены под ним..."
— Анемона, ты тоже это слышишь? - Дочь ветров ловит на себе взгляд ученика и хмурится, замирает на несколько секунд. Сейчас она была вся - внимание, едва слышный писк и незнакомый запах заставляют кошку тут же выпустить когти.
- Молодец, Совокрыл. - Скупая похвала, но от неё и такой редко можно было дождаться, а сама Анемона уже крадется к источнику чужого запаха, который ветер принес ей на своих крыльях.
На снегу лежал маленький котёнок, несколько недель от роду. Прежде чем приблизиться к нему, белогривая проверила, не прячется ли здесь кто-то ещё, но свежий запах был только от хнычущего котёнка.
- Вранозвёзд, здесь нарушитель! - Громко позвала дочь ветров, не решаясь приблизиться к бело-серой кошечке ближе чем на два лисьих хвоста.

Подпись автора

     

У юноши всё внутри падает и в узелки перекручивается, уши сами собой тянутся куда-то ниже, к земли — пятнистый осторожно носом ведет близ хрупкого тела, словно это могло хоть чем-то помочь. Жизнь крохи держится на тончайшей паутинке, вот-вот оборвется совсем — лёд глаз почти видит блеск этой таинственной паучьей нити.

Совокрыл отстранится также резко, как приблизился, стоит ему заслышать голоса да топот лап за спиной. Слова наставницы как-то странно кольнули под рёбра — разве может быть нарушителем кто-то, кто даже ходить нормально не научился еще? — но палевый отмахивается от навязчивых мыслей резко и беспристрастно, как от назойливой мухи. Ведь его наставница не ошибается, не врет — получается, ошибается он сам.

Котик исподлобья глядит на предводителя, который без промедлений принимает решение, диаметрально противоположное словам трехцветной кошки, одним своим тоном заявляя, что оспорить его выбор нельзя, а верное ли — покажет время. Юнец невольно задирает подбородок да хвостом ведет, будучи откровенно озадаченным [напуганным, хоть никогда этого и не скажет] всей этой ситуацией да совершенно не зная, что ему дальше делать.

— Воинский закон велит заботиться о котятах, независимо от их происхождения, — аккуратно вставляет он свое слово, решив полагаться исключительно на законы и не разрываться между двумя представителями верхушки.

Подпись автора

если рвётся под кожей зверь, значит всё для него теперь
                               выжигает наши сердца.

В тяжёлых лапах копошился маленький клубок, от него пахло болезнью, чувствовался его страх. Котёнка хотелось любыми способами обогреть и спасти, будто бы он и был родным. Не по крови, не по происхождению. Это была куда более крепкая связь.
Недовольный взгляд глашатаи Вранозвёзд выдержал, пытаясь задавить его своим упорством.
— Нечем кормить? Ты думаешь я не знаю сам? — резко буркнул кот, сверкнув янтарными глазами блеском, сравнимым с сиянием поднятым вверх клинком. — Это ненадолго, а её жизнь может продлиться многие и многие луны.
Далее последовали вопросы. Такие, что задели уголки души предводителя, но тот мог лишь злиться, не показывая свои слабости, за которые можно дергать, словно за струны, вызывая нужные эмоции.
— Чем этот котёнок хуже тебя, Анемона? Чем хуже Совокрыла? Любого другого нашего соплеменника? Мы нашли его на нашей территории, его оставили, он не нужен никому. Разве племя — это не семья, готовая защищать тех, кто беспомощен? Ты сама наверняка не хотела бы провести своё котячество, умирая от холода и голода, ведь ты всегда была в тепле, у тебя были родные, — холодно говорил кот, больше не смотря на бело-рыжую. Вороной лишь ближе подошёл, задев плечо воительницы и пробасив на ухо:
— Никогда не говори про Королёк то, чего не знаешь.
Она никогда его не обвинит ни в чём, она будет на его стороне, даже если его действиях неверны и неправильны. Так же, как и он будет всегда за неё.
— На чьей совести будут смерти твоих котят, если дичи не станет больше?
Шерсть на загривке вздыбилась, а когти проехались по заснеженной земле.
— От одного лишнего маленького желудка дичи не станет настолько сильно меньше, чтобы именно это послужило причиной.
Анемона играла с огнём, задевала всё новые и новые больные места, ведь она знала, что именно важно для предводителя. — Ты знаешь, на чьей совести любые смерти племени. На моей. Любая смерть. И я держу ответственность.

Подпись автора

we are the warriors that built this town

В словах дочери ветров не было злости, она лишь хотела показать дяде, к каким последствиям может привести его поспешное решение. Она не отводила взгляда от горящего золота его глаз, твердо стоя на лапах, не колеблясь, не дрожа перед его яростью.
Анемона едва ли не вздрагивает от резкого тона предводителя, но не отступает, держится. Её вызов был в словах, в тоне, в посадке головы. На котёнка даже не смотрит, янтарный взор устремлен только на вороного, пытается найти хоть какую-то брешь, зацепили ли её слова, но Вранозвёзд был из той же породы. Упрямый. Своевольный.
— Чем этот котёнок хуже тебя, Анемона? Чем хуже Совокрыла? Любого другого нашего соплеменника? Мы нашли его на нашей территории, его оставили, он не нужен никому. Разве племя — это не семья, готовая защищать тех, кто беспомощен? Ты сама наверняка не хотела бы провести своё котячество, умирая от холода и голода, ведь ты всегда была в тепле, у тебя были родные, - Вранозвёзд говорил холодно. — Никогда не говори про Королёк то, чего не знаешь.
Анемона нахмурилась, но промолчала. Вороному лучше знать свою подругу, лучше, чем кому-либо ещё.
— Ты знаешь, на чьей совести любые смерти племени. На моей. Любая смерть. И я держу ответственность. - Возможно ей не стоило упрекать его раньше времени, но и промолчать она не могла. Сделав шаг в сторону, сохраняя между ними дистанцию, дочь ветров чуть склонила голову, признавая главенство и право выбора предводителя.
- На нашей совести. - Тихо поправила она, чтобы мог услышать только Вранозвёзд. Огонь в глазах потемнел.
На резкое замечание ученика Анемона поворачивает голову и приближается к котёнку.
- Тогда я отнесу её в лагерь. Мы можем только надеяться на то, что Королёк согласится выкормить её. - Кошка уже не смотрит на вороного, лишь вглядывается в бело-серую шубку найденыша. - И ей явно нужна помощь Стрижехвоста. Я пошлю дополнительный патруль на границу с Грозовым племенем, мы здесь прилично задержались.
Подхватывая котёнка за загривок, Анемона повернулась боком к Вранозвёзду и Совокрылу. Стараясь не думать о том, как должно быть комично она смотрится с котёнком в зубах, дочь ветров поспешила в лагерь. Их не слишком удачному патрулю останется дойти только до границы с Рекой.

--> главная поляна ветра

Подпись автора

     

Серебристый юнец недовольно нахохлился, уставившись на комок слипшегося от сырого снега меха в виде котенка и сердито подмечая, как изыскано его игнорируют старшие. Он уже и не думал что-либо говорить, стоя где-то поодаль от ищущих золотистый компромисс котов — лишь раздраженно покачивал кончиком хвоста, мысленно обвиняя старших во всех его внутренних терзаниях. Надо же, сначала запутали, после — вовсе забыли. Неприятно.

Анемона — его Анемона, — видимо, все же соглашается с мнением старшего лидера и, ни слова не говоря, подхватывает котенка да пускается в прекрасные дали. Совокрылу и сказать нечего от нахлынувшего возмущения, лишь проводить взглядом ревностным бело-рыжий силуэт, да на носу себе зарубить, что доверия этим кошкам нет вовсе, только повод дай — бросят.

— Пойдём к границе с Рекой. Если сейчас же ускорим шаг или вовсе побежим, то не успеем замёрзнуть, — вырвет из темных размышлений степной король своим голосом басистым, напомнит, чьему слову на самом деле должен быть верен юнец.

— Побежим, — уверенно ответит пятнистый, словно был задан вопрос, и резко ускорит шаг, даже не оборачиваясь в сторону лагеря.

границы с рекой.

Отредактировано Совокрыл (Четверг, 2 апреля, 2020г. 20:33:06)

Подпись автора

если рвётся под кожей зверь, значит всё для него теперь
                               выжигает наши сердца.

разрыв в квест ; ночь                             

Пронизывающий до костей, ветер впивается в мягкую, уложенную, было, аккуратно, шерсть и отпускать не намерен; Мятка неуверенно выпрямляется на длинных лапах, подставляя ему морду, вдыхает влажный воздух, двигаясь навстречу едва различимому аромату цветущих трав. Минуя разлившиеся широко лужи, он, щурясь редким шквальным порывам, вновь вглядывается в однообразный пейзаж, мысленно отмеряя лисьи хвосты до границы.

Замерев у пригорка, всматривается в широкие листья еще не начавшей цвести медуницы, взвешивая правильность решения касаться неизвестной травы зубами, когда его, запоздало пригнувшегося к земле, сшибает с лап проворная тень, клацнув зубами в опасной близости от уха. Испуганно выдохнув, Мятка обретает равновесие, с отвращением впиваясь во влажную землю когтями, поспешно вжимает голову в плечи, группируясь, и возмущенно невидимого противника отталкивает, надеясь, что кувыркнувшись в грязи та потеряет охоту преследовать его по пустошам.

— Я уже ухожу!

Он сдавленно фыркает — кошка не позволяет расслабиться, нападая вновь, и Мятка узнает в перекошенной оскалом морде хорошенькую палевую ученицу.

— Вьюнок? Постой! Вьюнок! Это же я, Мятка! — пытается вразумить разъяренную, кружа напротив — Помнишь, на Совете? Я был ..

Подавившись сбитым дыханием, Мятка с ужасом осознает — она не собирается мириться, а теперь, знает и его имя.

— Ладно, я пошутил! Я..

Вьюнок ловко выкручивается, отталкиваясь от земли; Мятка слышит угрожающий шорох и мысленно записывает себя к пропащим, ожидая увидеть прибывшее из-за холмов вражеское подкрепление. Бросившись навстречу, он обхватывает ее тощие бока, прикусывая тёмную щёку, в надежде заткнуть той пасть; они тяжело приземляются — вереск, неожиданно твёрдый и холодный, вдруг оказывается где-то сверху. Мятка впивается неконтролируемо когтями в чужую шкуру, Вьюнок не отпуская: несмотря на взметнувшийся в воздух сор, не в силах сомкнуть век.

Земля разверзлась их поглощая.

Отредактировано Мятка (Суббота, 13 июня, 2020г. 20:05:35)