[indent] Её смех — негромкий и чистый, — звучит над поляной искристо-заливисто; она прикрывает ширмочки-веки, примеряет на себя широкую улыбку и подставляется навстречу потокам ветра. Они скользят по светло-кремовой шерсти невесомо, гладят её заботливо-нежно вдоль хребта и бережно ложатся на острые лопатки прохладным шёлком. Изморозь дышит хвоей, ежевикой и чем-то неизвестным, взятым будто не из этого мира.
[indent] Но когда на поляне появляется он, Изморозь дышит слишком часто.
                        // н е   д ы ш и т   в о в с е.
[indent] Солнце проливается на него мёдом, вкраплённую ржавчину на теле превращая в драгоценно-сияющую медь, и заточённая в глубины сознания боль вырывается наружу, лязгая зубами. Рычит утробно, вставая костью поперёк горла, обдаёт шею жгучим дыханием и повязывает на ней же изящный узел — ещё немного, и тот затянется намертво. Она смотрит на Ярозвёзда чуть более пристально, чем следовало бы, провожает глазами ясными к скале, очерчивая силуэт тонкой нитью-линией, прокладывая дорожку от кончика хвоста до самого носа, но видит нечто большее, чем оболочку, закованную в непробиваемый панцирь-броню. Видит сквозь латы: что-то не так.
[indent] И в ту же секунду её от мира словно отрезает. Она блуждает взглядом встревоженным по поляне, пытаясь зацепиться за знакомо-пшеничный силуэт, и, найдя его, впивается взглядом. Песчаница знает. Должна знать. Где-то меж рёбер отравленной иглой кольнёт осознание внезапного отдаления, сокрытое под нежеланием принимать действительное, но в эту секунду ставшее слишком явным, чтобы вновь закапывать его на дне бездонного внутреннего колодца чувств. Изморозь слегка дёрнет носиком да нахмурит брови, но едва успеет подняться с места, как властный голос Ярозвёзда птичьей стаей разнесётся над кошачьими головами, принося с собой перемены.
[indent] А затем она услышит имя. Своё имя, его голосом звучащее привычно-болезненно, и внутри на секунду всё оборвётся, чтобы воспрянуть с новыми силами. Она заглянет в его глаза с небывалой уверенностью, и лишь на самом дне бездонных озёр заплещется немая тоска, надёжно спрятанная ото всякого за привычным сиянием. Изморозь выпрямит спину в ровной осанке, пройдёт к Барбарису на твёрдых лапах и не дрогнет от разливающегося по венам волнения-трепета, одаряя бело-рыжего котика улыбкой столь тёплой и ласковой, будто внутри неё не простирались на многие мили вперёд цепкие корни переплетённых меж собою метаний.
[indent] — Поздравляю, — шепнёт тихо-тихо одними губами, осторожно касаясь кончиком своего носа его, и из последних сил сдержит радостное мурчание, добавив таким же едва слышным голосом: — уверена, ты со всем справишься, — в мыслях обращаясь и к самой себе. Радость распускалась ярко-оранжевым цветком в грудной клетке, согревала и придавала веру; едва ли Изморозь могла подобрать нужные слова, чтобы описать сколь счастлива была стать именно его наставницей, но, кажется, всё это читалось во взгляде, а потому слова были излишни.
[indent] Радостные возгласы заполонят поляну также, как стрекот цикад в опустившихся сумерках заполняет лес. Множество голосов будут вторить новые имена, выкрикивая поздравления, и Изморозь будет одной из них, но замолкнет раньше прочих. Глаза её наполнятся воодушевлением, а разум и сердце — чувством единства, и Изморозь почувствует себя частью не только племени, но и чего-то большего. Частью чего-то такого, что словами не выразить да в голове не представить; это можно только ощутить собственной кожей, и когти непроизвольно вонзятся во всё ещё промёрзлую землю, пока по телу пробежит волна мурашек.
[indent] А затем всё стихнет, но не исчезнет до конца, разбиваясь на множество частей по разные стороны, образуя крошечные островки из нескольких воителей, обсуждающих радостную весть. Изморозь окидывает поляну любящим взглядом, отступая от ученика на несколько коротких шагов, и вновь блуждает взглядом меж пёстрых шкур соплеменников, ища лишь одну-единственную, самую важную, самую нужную. Замечает огненно-смоляную фигуру и выдыхает с облегчением, ловя себя на мысли, что, пожалуй, провести первую тренировку (день?) с Барбарисом в его компании ей было бы куда проще, спокойнее (провести время рядом с ним в принципе), а потому начинает степенно двигаться в его сторону.
[indent] Медленно, осторожно, будто ступая по застланному капканами полю, но с нисходящей улыбкой на мордочке, ведомая мерцающим трепетом будто северными ветрами и солнцем, и окликнет его: — Яро--, — но тут же смолкнет, стоит заметить подле него не похожую на саму себя фигуру глашатай.
да. да, конечно.
         пожалуй, сейчас не время.
              пожалуй, так будет... лучше.
[indent] Оставшаяся часть имени станет терпкостью в горле. Изморозь остановится резко, будто перед ней вдруг разверзлась полная острых копей пропасть, заполненная молочно-сизым туманом. Прижмёт исполосованные серебром уши к голове, пригнётся в шее и также бесшумно отступит назад, опуская взгляд себе под лапы. Ничего. Ничего. И вся боль, погребённая под бесконечными песчаными дюнами, хранившаяся на илистом дне бескрайнего моря, раздробится с противным хрустом, принося неестественную беспомощность.
[indent] Но Изморозь расслабляет грудь, открываясь миру, и зажимает обиды-горечи в тугую горсть; с каждым новым днём их семян становится всё больше, но Изморозь делает вид, что те просто не замечает, по-новой выстраивая защитную стену.
[indent] — Предлагаю небольшую прогулку по лесу, — пролепечет звонко, склонившись над ухом Барбариса, и сощурится игриво. — а там, глядишь, и на какое-нибудь злачное место обитания дичи наткнёмся, — Изморозь поманит его пышным хвостом, ободряюще пихнув в плечо, и тихо посмеётся себе в усы, рысцой направляясь к выходу из лагеря. Желание оказаться как можно дальше отсюда конкурирует с желанием оставить всё мешающее-режущее позади, чтобы как можно скорее скрыться в кронах многочисленных деревьев. Чтобы как можно скорее забыть о том, о ком забыть, конечно же, никогда не получится.

→ высокий холм

Отредактировано Изморозь (Пятница, 12 июня, 2020г. 16:29:21)

Подпись автора

всё, что будет твоим — твоё на короткий век,
                                         заключённый во вдох, в дрожание тонких век.

Рычала расправляется со своей частью добычи без видимого аппетита. Краем глаза косится на Громолапа - тот понес добычу котятам, а не сел ужинать сам. "Ну хоть чему-то хорошему он обучился от этого звездоцапового предателя. " Фырчит про себя и переводит всё-таки взгляд на Бурю. Видит, чувствует её не лучшее настроение, а внутри себя ощущает мальчишескую робость, с резкостью и досадой прогоняемую прочь. Она славно помахала сегодня лапами, отчего ей быть недовольной?

Отвлекается на Ярозвёзда, пока гадал про себя - подойти ли к нему сейчас или позже, тот запрыгнул на скалу собраний и созвал собрание. Посвящение в оруженосцы всегда радостное и волнительное событие как для молодняка, так и для воителя. Одобрительно смотрит, да кивает словам предводителя, одобряя выбор наставников, чуть усмехаясь про себя - старый друг и себе урвал ученицу, и Изморози вручил ученика. Совпадение? Видеть как день ото дня черноцветный предводитель и обрамленная серебром ходят возле друг друга, но не делают и попыток вновь сблизиться, причиняя боль себе, причиняя боль другому. Зачем?

В любовных делах он разбирался весьма слабо, отдаленно представляя себе как всё должно быть. Отбрасывая негожие мысли прочь, он выкрикивает вместе с племенем имена новопосвященных.

— Приглядел там что-то симпатичное для себя? - Солнцеокий перевел недоуменный взгляд на Бурю, удивляясь её вызывающему тону. Хмурится, глядя на нее, да рта не успевает открывать, как она продолжает: смотри-ка, кажется интерес взаимен!! что же скажет наш великий ..

"Что за?.."

Рычала не успевает даже придумать ответ на такие неожиданно-резкие слова бывшей ученицы, как та выкрикивает имена учеников и бросается прочь из лагеря.

- Неужели глупость ветровых передается нынче через укус? - Задается риторическим вопросом, с сожалением смотрит на Ярозвезда, в секундной заминке - а подойти ли к нему сейчас или подождет? Решает что предводитель то никуда не убежит, в отличие от резкой и бойкой кошки, да бросается следом. - Стой, глупая, куда ты?!.. - Кричит-рычит ей в след, да несется вперед по свежему запаху. Ломает голову - что произошло? И не находит ответа.

--->следом за Бурей

Подпись автора

ты пойдешь и исчезнешь в белом густом дыму.                        ты пойдешь, спокойный как никогда. ты пойдешь, хотя там —                                           лишь вечная  п у с т о т а.

      » палатка целителя                                                                                                          разрыв // палатка оруженосцев

Устало подпирая лбом подстилку, Мятка водит худыми лопатками; он заскочил в палатку просушиться, успешно притворяясь спящим и смертельно с утра уставшим, но сон не шел. Фыркая в скукоженный несвежий мох, вслушивается в размеренное дыхание Норколапы неподалеку, перебирает лапами, в тщетных попытках устроиться в опротивевшем до глубины души гнёздышке — сухим свежий мох в такую погоду найти невозможно.

— Ты спишь? — приоткрывает прищуренный глаз, вглядываясь в подрагивающиеся бока подруги — похоже, все патрули разошлись. Чем займемся?

Поспешно давит зевок, стремительно свернувшись в тугой клубок, едва не выкатившись с подстилки, когда в проеме мелькает рыжая морда Лиса. Выругавшись неразличимым шепотом, Мятка старается дышать ритмичнее, но ровный тон безучастного к чужому отдыху наставника не оставляет ему и шанса.

Виновато покосившись на Норколапу, он пожимает плечами и выскакивает вслед за воителем, тщательно пригладив длинную пятнистую шерсть.

— Сойдешь за полосатого! — призывно изогнув хвост, кивает Громолапу оценивающе, стоит ему подойти.

старый дуб »      

Отредактировано Мятка (Воскресенье, 14 июня, 2020г. 12:30:16)

> Разрыв <

Хладнолап поёжился, ещё сильнее вжимая голову в плечи. Пеплолистая ушла в лес одна, оставила его в лагере лечиться. Как будто бы им есть, чем лечиться! Котик повёл усами и тут же звонко чихнул. В его положении - врождённая хрупкость организма, важный пост в племени - вообще нужно очень беречь себя. Сильная и крепкая целительница бегала аки конь резвый, всё старалась отыскать побольше трав, хотя старые все давно пожухли, а новые ещё только зарождались в постепенно отогреваемой солнцем земле. А он... ну, судя по всему, подхватил Белый Кашель, вот что он.
«Это глупо и раздражающе».
Ученик исподлобья наблюдает, как соплеменники собираются в отряды и отправляются на охоту. С подозрением поводит ушами, стараясь расслышать хрипотцу в голосах и дыханиях проходящих мимо. Если он простудился, конечно, не значит, что и кто-то ещё простудится, однако...
«Однако если это всё же произойдёт, если кто-то ещё заболеет, значит, нам может грозить эпидемия. И нам нечем её лечить».
Про бесславный поход на территорию Речного племени Хладнолап старался не вспоминать; они ничего не добыли, их обсмеяли рыбомордые, и, судя по всему, именно тогда альбинос переохладился и словил простуду - лёгкую пока что и весьма досадную.
После этого было путешествие к Лунному Озеру, его первое путешествие и его официальное посвящение. С одной стороны, он наконец-то официально стал причастен к стану целителей, с другой... это было как некий окончательный приговор. Воинская стезя теперь навеки для него закрыта. Хладнолап всё ещё не мог в это до конца поверить. Не мог отфильтровать и оценить свои ощущения. Странно всё это.

Подпись автора

When your own world comes undone,
Let me be the one to say:
I'm not Jesus,
You can't run away!

Лазурные глаза недоуменно поблескивают, взирая на Травушку. Почему она так отшатнулась от него? Он что-то сделал не так? Хмурится слегка, да отворачивается к Громолапу. Мысленно перебирает варианты, чем заслужил такое отношение. Стараясь выглядеть старше и серьезнее, приосанивается, проведет несколько раз языком по грудке, приглаживая выбившуюся шерстинку, а Травушка вторя ему, тоже задает оруженосцу вопрос. Тот быстро съедает оставшуюся часть дичи, словно бы и сам хочет поделиться с ними какой-то историей. Барбариска весь оборачивается в слух, не смея отвести от рыжегривого небесно-голубых глаз.

— Тренировки с Рычалой трудные, но так и должно быть. Мы становимся сильнее только когда делаем что-то очень сложное. Хуже когда тебя ничему не учат… - Бело-рыжий слушал старшего товарища очень внимательно. "Совсем скоро у меня тоже будет наставник. Интересно, он тоже будет меня так гонять? Ух, не хотел бы я оказаться на месте Громолапа..."— На нашей территории все спокойно, дичи становится больше. А вот на границах… - Рыжегривый сделал многозначительную паузу, а котёнок наклонил кончики ушей вперед, чтобы в случае чего не пропустить и словечка. Искоса чуть поглядывая на Травушку. А она заинтересуется? – Племя Ветра нарушает границы. Видимо решили что ничего им за это не будет. И ошиблись – Буря в два счета справилась с ветряным котом, преподав тому урок!

Барбариска от неожиданности захлопал глазами. И даже чуть завистливо посмотрел на рыжего ученика. Стать свидетелем настоящей пограничной стычки, это не сидеть дома, палатки убирать! В это же время из своей палатки показался Ярозвёзд. Волнующий трепет захватил котёнка, когда предводитель пробежался по ним с Травушкой взглядом и направился к скале собраний. Быстро-быстро котёнок начал приводить себя в порядок, чтобы перед взглядами соплеменников предстать в лучшем виде.

— Пусть все коты и кошки, способные охотиться самостоятельно, соберутся на собрание племени! Этот день станет радостным для всех нас. Младшие поколения уже достигли полных шести лун, а это значит, что пора посвятить эти юные души в оруженосцы. Барбариска, Ветерок и Травушка, выйдите вперед. - Переглянувшись с Травушкой, Барбариска стараясь держать ну-очень-важный вид направился ближе к скале. — С этого дня и до конца своего обучения вы будете известны под именами Барбарис, Дуновеньице и Тмин!

Восторг переполнял котенка, нет, теперь оруженосца, со самых кончиков ушей. Внешне котик очень старался выглядеть серьезным, но дергающийся кончик хвоста выдавал его с головой.

— Изморозь. С этого дня ты займешься обучением Барбариса. Я доверяю тебе этого юнца без капли сомнений, и уверен, что ты сможешь обучить его всему, что знаешь сама, сумев направить его энергию в нужное русло и воспитав из него достойного воина Грозового племени! - Круглыми лазурными глазами он встречается со своей наставницей, тянется к ней кончиком носа в ритуале, а внутренне преисполняясь гордости, что первым из всей троицы стал оруженосцем. Слышит тихое "поздравляю" от Изморози, важно кивает, а в глазах небесных плещется радость и большая-большая надежда, что в будущем они смогут стать отличными друзьями. Внимательно следит за продолжением и искренне радуется за других.

— Предлагаю небольшую прогулку по лесу, а там, глядишь, и на какое-нибудь злачное место обитания дичи наткнёмся, - Раздается над ухом звонкий голос наставницы, он несколько раз кивает, да приоткрывает пасть удивленно, когда та пихает его в плечо. Мгновение смотрит ей в след и оборачивается в рядом сидящей Тмин.

- Поздравляю, - Произносит серьезно, чуть склоняет перед ней голову, видит, что её наставник не торопится покинуть пределы лагеря, и направляется следом за Изморозью. Понимает, что будет следовать за ней куда бы она не пошла. На охоту, на тренировку, на защиту границ. Он последует за ней, ведь она наставница, а он - ученик.

А значит он всё делает правильно.

---> высокий холм

Отредактировано Барбарис (Среда, 17 июня, 2020г. 23:01:31)

Рассказы Громолапа интересуют, и Травушка опускает голову, смотря куда-то в район груди рыжебокому. Она забывает о дичи перед лапами так быстро, словно ее и не было - голос старшего увлекает за собой, рисуя прекрасные мгновения за пределами лагеря. Совсем скоро и она сама увидит воочию то, что рисуют взрослые, почувствует маленькими лапками сухость травы из прошлых сезонов, услышит голос природы, взывающей об очередной воительнице, которой однажды станет маленькая Травушка. И её сердце бьется в такт словам оруженосца, ушки поднимаются, внимая каждому слову - маленькая будущая ученица взбудоражена, но не подаёт виду. Еще пока рано.
Ожидания оправдываются слишком быстро, сладкий привкус её первой победы на губах заставляет облизаться. Травушка устремляет взгляд на темное пятно, выделяющееся среди остальных Грозовых соплеменников. Предводитель. Ярозвёзд. Он возносится перед другими - голубоглазая может поклясться, что видит воочию его крылья - осматривает каждого и цепляется взглядом за нее да за Барбариску. Травушка понимает - их время пришло.
Она делает неловкий шаг вперед, повинуясь словам предводителя, смотрит гордо и даже оглядывает поляну в поисках своего будущего наставника. Но осекается, когда встречается с травяными глазами предводителя, поджимает ушки и пытливо молчит, смотря в душу лидера. Он выбрал её. Он будет обучать её. Он наградил её новым именем и теперь идет к ней - ближе и ближе - желая поздравить с новым именем. 
Тмин осторожно проговаривает его про себя, привыкая, и ощущает, как имя забивается в подкорку головного мозга. Краем глаза пытается найти матушку, но не видит - расстраивается, потому что очень сильно хотела увидеть восхищение именно в её глазах, а после забывается и закрывает глаза, касаясь своим маленьким носом предводителя. Он успокаивает её, и голос словно расплывается по всему тельцу маленькой ученицы. Она готова.
-  Спасибо, - шепчет, не в силах скрыть эмоции, открывает глаза и рассматривает рыжие вкрапления, спрятавшиеся в смоляном озере, а после вздрагивает, замечая глашатая племени. Тмин заметно тушуется и пытается найти взглядом Барбариса и Дуновеньице, чтобы поздравить их. 
Бросая вслед рыжему другу молчаливое поздравление, Тмин оборачивает маленьким хвостиком лапки и смиренно выжидает своего наставника, желая получить первое наставление, которое в дальнейшем сыграет для неё огромную роль.

Подпись автора

In the pines, in the pines
Where the sun don't ever shine
I would shiver the whole night through

Она любуется очертаниями наставника издалека, не смея подходить и ближе - дабы не раскрыть важные секреты главенствующих. Изредка поворачивает головой и топорщит усы, выжидая того самого момента, когда вскачь пустится вдаль от поляны, едва-едва успевая за большими лапами пестрого лидера. А потому вздрагивает, когда её отвлекает бурая шерсть, смотрит немигающим взглядом в зеленые глаза Медного, будто пытается понять – почудилось ли ей, или это на самом деле. Новоиспеченный оруженосец обратился к ней с довольно неожиданным предложением.
Тмин молчит, опуская взгляд на землю. Ловит глазами мечущийся хвост собеседника, рассматривает его словно бьющуюся в чужих когтях птицу – еще живую, но ожидающую скорейшей смерти. Потом пожимает неловко плечами, будто вспоминая – к ней обращались. И пытается поднять взгляд на родного брата Барбариса, но останавливает взгляд где-то в районе челюсти и хмурится.
- Нет, - звенящим полушепотом нарушает тишину и выдыхает, будто сама от себя не ожидает такой решительности в словах. Матушка призывает Тмин руководствоваться предписаниями, данными им старшим поколением, и Тмин прекрасно знает – котята не должны выходить за пределы лагеря. Считает ли Тмин себя котёнок – да, покуда ещё не обучена ни единому воительскому мастерству. Ей любопытно – что же скрывается там, за сенью древесных столбов и под опушками, припорошенными подтаявшим снегом, но – до тех пор, пока Ярозвёзд не скажет своё слово – она не двинется с места.
- Мне сказали подождать – я подожду. У наставника есть и без меня важные дела; не хватало еще искать две заблудшие души, что несомненно потонут в своей уверенности достичь идеала и без взрослых.
Тмин уважает взрослых. Куда сильней – Тмин уважает слово предводителя, поэтому наклоняет голову в предостерегающем действии – она знает планы Медного, и почему-то, ей так кажется, ученик может уйти и без её согласия.
Она намеренно игнорирует предложение побыть мышкой – Тмин не такая легкая добыча, какой может показаться на первый взгляд. Оборачивается на наставника бурого ученика, пытается найти его взглядом, дабы понять, чем может быть занят среднестатистический воин Грозы и почему, собственно, одна Изморозь повела своего ученика обучаться. Недовольно взмахнет хвостом, пытаясь поднять еще не оттаявшую пыль протоптанных дорожек да повернётся обратно, шепнув о том, что Медному тоже придётся ждать.
Как и ей самой.

Подпись автора

In the pines, in the pines
Where the sun don't ever shine
I would shiver the whole night through

Черешня как всегда посоветовала Вишне не заражать его, держаться подальше, а если умирать — то подальше в кустах, чтобы её чуткий носик не чувствовал запаха. Ну разве не прелесть быть счастливым обладателем младшей сестры?
Он бы ответил также... что, собственно, и сделал, когда Черешня зашлась в кашле и сотворила не ту картину, кою желаешь видеть, принимаясь за обед.— — Фу, ребята извините пожалуйста, я кажется подавилась.
— Ну свинья, — пожал плечами чёрногривый красавец, скрывая за поддёвкой своё беспокойство за младшую.
— не нравится мне это, ребята. Как только увидите Пеплолистую — наведайтесь-ка к ней. Мало ли что, — Изморозь дёрнула за все ниточки склизкой тревоги, всё плотнее завязывающиеся на сердце Вишни, пусть кот и пытался отрицать...отрицать что, очевидное? Думать о плохом никогда не хочется, но, к сожалению, никогда не работает вариант "я не буду думать об этом, и оно пройдёт само, обойдёт меня стороной, со мной точно не случится".
— Обязательно, — бросил Вишня, не добавляя ничего более, чтобы голос не выдал тревогу.
Постепенно соплеменники стягиваются в лагерь, возвращаются к родному очагу, кто-то как прежде полный сил, а кто-то уже заметно ослабевший, изредка извергающий из себя покашливания. Очень, очень скверно.
Изморозь обратила внимание на детей, Вишня скользнул по указанным беглым взглядом, не разбудив в душе ностальгии.  — ...впрочем, вряд ли у них будет столько же наглости, сколько у тебя в своё время, Вишня. Когда за тебя последний раз меняли подстилки или приносили еду к лапам, мм? Слава предкам, что ты на него не похожа,
— Наглость? Ох, о чём ты, все мои соседи по палатке помогали мне лишь из самых светлых побуждений и по причине любви ко мне. Добрейшие существа! — нет, всё же, ностальгия немного коснулась кота мягкой лапой. Сейчас уже не получится проворачивать те игры и трюки, которые на ура заходили в ученичестве. Однако же, и в его возрасте есть любопытные игры, даже куда более любопытные, чем в котячестве.
— А непохожесть Черешни на меня — её самая большая ошибка.
Ленивое течение реки времени несло героинь и героя этого вечернего эпизода всё дальше и дальше, постепенно присоединив к активным событиям в племени. На поляне появился предводитель, и призыв к собранию заставил Вишню лишь подобраться и заинтересованно перевести взор.
— Этот день станет радостным для всех нас. Младшие поколения уже достигли полных шести лун, а это значит, что пора посвятить эти юные души в оруженосцы.
"О, позитив, наконец-то. Надеюсь, Ярозвёзд не пойдёт по принципу "у меня для вас две новости — хорошая и плохая".
Вишня немного вальяжно, но в рамках приличия, приветствовал новых оруженосцев и наставников, но неожиданностью для него стал звук собственного имени со скалы.
"А я думал, что Ярозвёзд никогда не даст мне оруженосца. Удивительно, что за все мои выкрутасы он меня самого не разжаловал в младшие ученики...лун эдак 15 назад".
Черногривый воитель потёрся носом о нос Медного, всеми силами удержал себя от шутки "мы первые друг у друга", сел рядом с сестрой снова, принимая от той поздравления.
Повезло на этот раз, эти новости были единственными за сегодняшний день. Вишня довольно потянулся, подавил зевоту.
— Меня ждут мои наставнические дела, Черешня. Сама понимаешь, я теперь ещё более важная фигура, хотя казалось бы — куда ещё расти? — щёлкнув сестрёнку по носику кончиком хвоста, Вишня приблизился к Медному, чьё нетерпение ощущалось физически.
— Что ж, — если бы коты умели упирать лапы в бока, Вишня бы так и сделал, вкупе с осматриванием своего подопечного с головы до пят. — Как там надо говорить: забудьте всё, чему вас учили в яслях? Надеюсь, тебя тянет не так сильно подремать, как меня, потому что мы идём на тренировку, где тебе предстоит прыгать больше, чем мне, — Вишня не то, чтобы хорошо понимал младших, откровенно — вообще не умел общаться с учениками и котятами, но прекрасно осознавал, что перед ним стоит практически сформировавшаяся личность. Сюсюкаться с парнем, который, несомненно, считает себя взрослым — в такой-то день? Ну уж нет, Вишня помнил день своего посвящения и никому бы не позволил обращаться с собой, как с маленьким. — Территории на ночь глядя не будем осматривать, займёмся этим завтра, по погоде глянем. Вперёд.
>> Лесная поляна

Отредактировано Вишня (Воскресенье, 19 июля, 2020г. 01:05:03)

Подпись автора

So close no matter how far
Couldn't be much more from the heart

Forever trusting who we are
And nothing else matters

→ главная поляна

Дождик рад, что Бекасик не отстраняется — наоборот, приглашает зайти вечером в палатку оруженосцев, чтобы послушать о начале обучения новоиспечённых учеников. Каково им выходить впервые в лес? Какие приёмы им показывают наставники? Может, после посвящения им рассказывают что-то такое, о чём не догадываются младшие котята?

— Мне кажется, это большая ответственность, — недолго подумав, отвечает Дождик. Ему кажется, что из всех наставников Ярозвёзд должен быть самым требовательным — предводитель, как никак. — Изморозь хорошая. Она часто меня навещает, — мурлычет, с толикой ласки вспоминая воительницу, которая всегда старается уделить ему немного времени.

Дождик надеется, что целители будут достаточно осторожны, чтобы не прогнать паука: в конце концов, рассуждает он, лучше забрать немного паутины и подождать, пока он сплетёт ещё; если они вспугнут его или убьют, тогда придётся снова выходить из лагеря, чтобы её найти. А если она понадобится очень срочно?

От серьёзных размышлений на тему паутины и её возможного дефицита его отвлекает голос Бекасика (Дождику кажется, что один факт посвящения делает каждое слово ученика более взрослым и взвешенным). Дождик чуть улыбается и кивает согласно, помогая оруженосцу разложить свежий мох: сегодня он и другие котята будут спать на свежих подстилках.

Занятый работой, он едва слышно мурлычет себе под нос — ему нравится, что он смог помочь Бекасику с его поручением, — но поднимает взгляд на оруженосца, когда тот заходится в кашле. Может, стоит обратиться к целителям? Всё равно Дождику нужно рассказать им о пауке — осмотрят и Бекасика.

Дождик неуверенно ведёт плечами. Ему могло показаться — вдруг это всё из-за пыли? Он быстро забывает о своих сомнениях, стоит Бекасику упомянуть Жёлудя — и Дождик торопится следом за пыхтящим учеником на выход.

— Ты здорово постарался, — подбадривает он Бекасика, который выталкивает собранный старый мох из детской. Дождик обходит его стороной, наблюдая за действиями (искренне восхищённый силами юного ученика), и не замечает подкравшейся со спины Ягодки.

— Ай! — испуганно пискнув от неожиданности, Дождик вместе с Ягодкой катится по инерции кубарём, пачкая шерсть в грязи и пыли. — Жёлудь ничего не говорил по поводу нападения в лагере! — возмущённо (но больше испуганно) мявкает, морщась от подзатыльника и отпихивая Ягодку от себя лапами (не выпускает когти, чтобы не поцарапать).

Ягодка просит его не сердиться, и Дождик бодается в ответ, но не обижается на сестру (украдкой переводит дыхание); фырчит от смеха, когда Ягодка заваливает Бекасика вопросами о её технике охоты и пихает её в бок, стоит той задать некрасивый по мнению Дождика вопрос относительно имени оруженосца.

— Зато Бекасик отлично справляется со своими обязанностями. Ничего страшного, если имя такое же, — встревает в разговор, но тут же смущённо жмёт уши к голове.

Вот, что значит друзья. Даже думают одинаково.

Ягодка, не готовая к упрекам сразу с обеих сторон, не нашла ничего лучше, кроме как обиженно надуться и отвести глаза в сторону, пока Бекасик, поддержавший слова Дождика развил их ещё в длинную-предлинную тираду. Несмотря на весь стыд и кипевшую обиду за критику ушки сами собой внимательно прислушивались к словам оруженосца, находя в них интересную мысль. И хотя Ягодке больше всего на свете сейчас хотелось прикрикнуть на ученика и обвинить его в неправоте, она лишь восторженно раскрыла рот, не в силах проконтролировать подступившее восхищение.

— Ты так красиво сказал, Бекасик! Я даже передумала на тебя обижаться за то, что ты такой зануда, — хихикнула малышка, наблюдая за старательными действиями оруженосца, — какой ты умный и трудолюбивый! Я рада, что меня окружают только самые лучшие! — довольно косится на брата, который пусть и был самым младшим, но в глазах сестры все равно был очень хорошим, — это значит, что я тоже стану лучшей! — торжественно заключила  Ягодка, довольно замахав хвостиком.

Почему-то именно сейчас слова похвалы от Бекасика звучали куда обстоятельнее, чем раньше. Может, это новый статус так повлиял? Ученик, словно вмиг повзрослел на несколько десятков лун, а вместе с ним и влиятельность его мнения. Воспользовавшись отлучкой оруженосца, Ягодка шепнула на ушко брату повторное извинение, ощутив в этом острую необходимость особенно после нравоучений Бекасика.

Ощутив толчок в бок, кошечка неприятно дернулась, уже захотев окатить Дождика громогласным: «эй, ты чего?!», но, взглянув на опущенные уши Бекасика, вдобавок ощутила укол собственной совести, мысленно обозвав себя бестактной глупышкой. Вставший на сторону друга Дождик смутил кошечку ещё больше. Устроили же эмоциональные горки.

Что уж говорить: когда оруженосец все-таки вежливо дал ответ, Ягодка не смогла не поддакнуть ему, как-то сменяя эту странную атмосферу:

— Вообще-то ты прав, Бекасик. Сейчас ты прямо вылитый взрослый, и твое имя — вместе с тобой, — кошечка игриво подмигнула бывшему товарищу по играм и обратилась к брату, — представь, Дождик, мы с тобой станем оруженосцами и тоже по щелчку клыков начнем изрекать мудрости. Теперь я понимаю, что на совместных тренировках ученики меряются не силой, а своей послепосвященческой мудростью! — необычайно гордая своим умозаключением, Ягодка практически пропустила мимо ушей слова Бекасика, успев воспринять лишь про их будущую работенку.

— Вот ещё, — кошечка брезгливо поморщилась, представляя, как она, аки кошачья золушка, вычищает детскую, — Я лучше буду командовать. Ты же не против, Дождик? В конце концов, под моим умелым руководством работа пойдет куда эффективнее! — Больше всего Ягодку смущало убирать чужие подстилки. При всем уважении к королевам их новорожденные дети не особо прихотливы к выбору места для справления своей нужды. И как только сам Бекасик на это согласился?

— Но не будем о грустном, — а факт уборки детской казался Ягодке ужасно грустным событием. Довольно странно начинать новый жизненный этап с грязного «белья», как бы это не ознаменовало весь период ученичества, — будь уверен, Бекасик, уже завтра я составлю точное мнение о твоей работе, будь готов к строгой критике, — со «строгой» критикой Ягодка, конечно, поспешила. Она вообще вряд ли заметит разницу в комфорте, но для пущей серьёзности не могла упустить момента постращать оставившего их товарища.

Отредактировано Ягодка (Воскресенье, 19 июля, 2020г. 17:34:32)